Взглянув на часы, Григорий с трудом разглядел циферблат. Смеркалось. Внизу было тихо, но в далекой вышине кроны сосен раскачивались и шумели. Приветливый днем, ручей стал черным и опасным, как и все теперь в этой своей, а будто уж и не своей земле.
Все еще на что-то надеясь, Григорий попусту потратил время, бродя по опустевшему угрюмому лесу. Пустые ящики, банка, дивизионная газетка, аккуратно сложенная.. . Кто-то приготовил на раскур, да и забыл или выронил. Еще увидел он в траве толстую затрепанную книжечку. Поднял ее. «Боевой устав пехоты. Для служебного пользования».
— Эх, БУП ты, БУП! Не занадобился, — вслух с горечью сказал Григорий.
Он любил книги, и ему обидно стало за эту, с пятиконечной звездочкой на обложке, одиноко лежащую на земле. Обтер ее от мусора и положил в планшет.
Искать больше было нечего.
— Давай по просеке к старой дороге, — сказал Григорий Остапчуку, вернувшись в кабину. Почему-то хотелось говорить вполголоса. Машины шли медленно, лишь изредка подсвечивая узкими, замаскированными зрачками фар. Григорий опустил боковое стекло и до половины высунулся из кабины, напряженно вслушиваясь и всматриваясь в смыкавшийся над ними мрак.
И опять он только успел сам услышать, как сверху, с ящиков, раздался гулкий, тревожный шепот:
— Товарищ старший лейтенант, танки!
Григорий поднял руку, Остапчук затормозил. Точно. Танки. И недалеко.
— Это не наши, — уверенно прошептал Остапчук, всматриваясь в густой сумрак просеки.
Комментариев нет:
Отправить комментарий