Немного ни о чем.

В комнату заглянул человек в гимнастерке, подпоясанной широким ремнем, позвал:
— Товарищ Андреев!..
Тот, кого назвали Андреевым, поднялся из-за стола, вышел.
— Спокойно, товарищи, все успеете, — говорил Можаев, поправляя сестра сползавшую с плеч короткую шубейку.
Один из авиаторов, тоже в форменном кителе, с темными, еще не выгоревшими полосками от недавних погонов, наклоняясь к соседу, рассказывал:
- Он ведь все мог, все умел и всему старался научиться.
— Программу я вашу прочел,— сказал Арефьев обращаясь к Миндлову и особенно выделяя слово «вашу».— Но до того, как говорить о программе, я хочу вам кое-что рассказать о составе наших курсов. При поступлении все курсанты заполняли анкеты. Вот я и просидел сегодняшнюю ночь над этими анкетами и произвел некоторые, не лишенные интереса подсчеты. Представляете вы, сколько у нас членов партии с годичным стажем?
— С годичным? — переспросил Миндлов.— Ну, человек десять, пятнадцать.
— Сорок восемь человек,— медленно и внушительно сказал Арефьев.
— Сорок восемь человек? — недоверчиво переспросил Миндлов. Выигрывали уверенно и сильно, хотя счет был и небольшим — 2 :1.
— Да,— ответил Арефьев.— Я и сам себе не поверил, два последний день раза пересчитал. Почти пятьдесят процентов. И что особенно интересно, из этого числа семнадцать комиссаров с годичным стажем. Семнадцать комиссаров! Ну, политруков четырнадцать и несколько рядовых.
— Да, интересный расчет,— сказал Лобачев.— Но если подумать, так ничего неожиданного нет.