Фунт.

Фунт. Фунтиков! Эта фамилия напоминала Маллесону не фунты стерлингов, а пятнадцать тысяч рублей золотых царской чеканки. Это лишь толика от ста миллионов, выделенных англичанами повстанческим отрядам, орудовавшим  в Туркестане. Но те пятнадцать тысяч отвесили на его глазах лично полковнику Джунковскому, ставшему во главе тайной туркестанской военной организации. Она и подкупила Фунтикова и других эсеровских лидеров, совершила в Закаспии контрреволюционный переворот. А кто встал у кормила власти? Фунтиков! Бывший паровозный машинист, а после мелкий торговец, промышлявший контрабандой в Иране, умеющий, говорят, красиво повязать галстук и пользующийся успехом у дам. Кто там еще? Седых. Бывший солдат, неуч к каторжник... Хороши правители! А поток обозов через донской мост все увеличивался. Появился автомобиль с английским флагом. «Британский лев» развевался на ветру. Дорогу ему загородила застопорившаяся впереди телега — сломалось колесо. И на какое-то мгновение Маллесон засомневался в успехах предприятий, затеянных Великобританией во всем Туркестане, шпигуя край своими агентами, резидентурами, посылая караваны с оружием, боеприпасами, военным снаряжением. Он тут же отогнал эту мысль, как наваждение, как искушение дьявола.
И странно, подумал генерал, что среди закаспийских правителей так мало «копченых», как он называл всех туркмен и других коренных жителей. Правда, Англия уже давно определила политическое будущее этого края — Туркестанская демократическая республика под эгидой Великобритании, что закреплено и в тайном соглашении, подписанном Джунковским, графом Дорером, Фунтиковым. И хотя они «свои», давно завербованы английской разведкой, но, как говорится, пусти свинью за стол. .. Освободи их от большевизма, дай самостоятельность, и возгордятся, снова возмечтают о самодержавии, о единой, неделимой России под двуглавым скипетром.