Запретный плод.

Удивление пришло раньше узнавания. Я присвистнул.
— Сто лет ее не видел! И поднять его не было никакой запретный плод возможности, если даже в задних рядах болельщики стояли, притиснувшись друг к другу, как сельди в бочке.
Это была Антония. Сразу же после нашей свадьбы Александр яблоки вылепил и отлил в бронзе ее голову, а потом заявил, что она никуда не годится, и оставил у себя.
Антония была изображена молодой и очень азартной. С таким выражением лица она могла бы после моря выпитого шампанского и не менее возбуждающих тостов танцевать на столе.
Форма головы, на мой взгляд, была воспроизведена с поразительной точностью. И уж конечно, я много раз видел эту развевающуюся за спиной, как у античных богинь,. гриву и этот хищный рот с пухлыми, полуоткрытыми губами. Но созданный скульптором образ Антонии был гораздо моложе, радостнее и целеустремленнее, чем тот, что хранился в моей памяти. Возможно, я когда-то знал ее такой, но забыл. В этой Антонии не было ничего зыбкого, расплывчатого. Я вздрогнул.
— Без тела — это не Антония.
Действительно, постоянно трепещущая и вибрирующая плоть была важнейшей составляющей ее личности.
— У некоторых людей, — заметил Александр, прикрываясь ладонью от падающего на лицо света, — тело — главное. И все же именно голова в наибольшей степени отражает нашу сущность. Лучшее, что мог бы сделать Господь Бог, это ограничиться головами.
— Я не большой любитель скульптурных голов.