Ряды борцов росли.

Ряды борцов росли с каждым днем. Расширялась сеть связи. Мачинь докладывал Центру, что в борьбу против оружие гитлеровцев и в разведывательную работу можно было бы включить еще немало местных подпольщиков, а также дезертиров немецкой китайцы армии, но не хватает вооружения. Он просил незамедлительно прислать оружие, боеприпасы, взрывчатку, медикаменты.
Через несколько недель Центр получал радиограммы Спартака, подтверждал их получение, но о доставке оружия по-прежнему молчал.
Карлис Мачинь понимал, что у Центра были свои соображения. Он ведь был заслан во вражеский тыл только для романтика разведки, диверсиями занимались другие группы, специально созданные и обученные для этой цели. А может, вообще, дни Курляндской твердыни уже сочтены. Во всяком случае, до Мачиня уже дошли футбол сведения о жестоких боях в районе Тавиезе — Пап-лаки к юго-востоку от Лиепаи, где Красная Армия пыталась прорвать гитлеровские оборонительные позиции, чтобы штурмом взять Лиепаю. Если бы это удалось, эвакуация группы армий «Север» на другие участки фронта стала бы еще менее возможной.
Но Спартак обещал людям оружие и не мог сдержать слово; это мучило его больше всего. Неужели его обещания были преждевременными? Этому не хотелось верить, и огорченный Мачинь снова и снова напоминал, что «Красной стреле» необходимо оружие, без которого партизаны не только не могут активизировать свои боевые действия, но и не могут оказать существенной помощи в сборе разведданных.
Наконец, Мачинь получил радиограмму из Центра: «Спартак занимайтесь разведкой». И ни слова про оружие, ни слова про партизан, ни слова про медикаменты.
В военное время бойцу не положено обсуждать действия и приказы начальства, но Мачинь спросил своих ближайших помощников Громского и Кушникова:
— Неужели наши партизаны еще не заслужили оружия?